Вернер Петра - Испечь Себе Мужа
Петра ВЕРНЕР
ИСПЕЧЬ СЕБЕ МУЖА
Истории, подобные этой, произойти могут, только если очень повезет.
Чаще всего они случаются под Рождество, но самое вероятное - пережить их
во сне.
Утром в Сочельник Конни вышла из трамвая и направилась к Старой
ратуше. Вернее говоря, она медленно прогуливалась по улице, останавливаясь
через каждые два шага перед огромными зеркальными витринами.
Критически осмотрев в них свое отражение, она слегка сдвинула серую
кроличью шапку на затылок и поправила пояс синей куртки. Конни совсем
маленького роста, у нее карие глаза, которые она, задумавшись,
прищуривает, коротко остриженные волосы и веснушки на носу. Но в витринном
отражении их не видно.
Конни насмотреться не могла на импортные туфли, искусно развешанные
на пластиковых рождественских елках, на шелка, яркими легкими облаками
реющие в витрине. Конни даже невольно протягивала руку, чтобы коснуться
этих прекрасных вещей, но наталкивалась на стекло.
Торопливо снующие прохожие иногда толкали Конни в спину углами
огромных рождественских пакетов, за которыми не различить было их лиц.
Конни чувствовала, как тают снежинки на ее губах. Асфальт же был совсем
черный, хотя снег так и валил. Лишь кончики травинок на газонах
припудрились белым.
Странно, в городе зима почти совсем незаметна, подумала Конни, и
все-таки в городе красивее. Здесь столько магазинов - покупай что
захочешь, а к вечеру можно зайти со знакомым в кафе и полакомиться
мороженым. А как здорово ехать в трамвае или автобусе по ярко освещенным
улицам - красота! Не сравнить с промозглым вечерним туманом на полях
орошения и зеленым деревенским автобусом с жесткими сиденьями,
вспугивающим сов с километровых столбиков.
Так думала Конни, потому что жила в деревне и, как большинство людей,
хотела обладать именно тем, чего не имела. Она шла по площади перед Старой
ратушей, и вдруг здесь, вдали от витрин, ее охватила необъяснимая
усталость. Она опустилась на скамью, стоявшую в углублении стены ратуши,
между прямоугольными бетонными вазонами, в которые по весне высаживают
тюльпаны.
- Что, детка, устала?
Конни с испугом подняла голову и увидела старую женщину, наверняка бы
оскорбившуюся, если б ее так назвали вслух.
- Да, - только и произнесла Конни. Она даже обиделась. Что значит
"детка"? Ей уже двадцать пять. Вот только ростом не вышла. Она искоса
взглянула на женщину и вдруг едва удержалась от смеха. На голове старухи
красовалась старомодная лиловая фетровая шляпа с широкой зеленой шелковой
лентой. На огромной металлической пряжке, скрепляющей ленту, пестрели
красные вишни из папье-маше и желтые матерчатые маки. Наверное, актриса,
подумала Конни, откусив от банана, который дала ей с собой бабушка. А
может, иностранка? Конни покачала головой. И как это вишни не намокают в
таком снегу? Странно.
Старушка придвинулась поближе и спросила, доверительно понизив голос:
- Вы, наверное, нездешняя?
Конни почувствовала на себе взгляд янтарно-желтых глаз и вдохнула
необыкновенно приятный аромат сладкого миндаля, изюма и корицы.
Надо же, подумала Конни, да еще такой смешной жакет с бархатным
воротничком. Обалдеть! Может, она сумасшедшая?
Конни незаметно отодвинулась на другой конец скамейки и уже
подумывала, не уйти ли ей. Но потом решила: что уж такого может со мной
случиться, здесь так много людей вокруг. А если старуха не такая уж
чокнутая? До вечера у меня еще есть время.
Совсем близко от скамейки прошла молодая парочка. Копни отметила, что
оба одеты шикарно. На м
