Верн Жюль - Священник В 1839 Году
adv_history Жюль Верн Священник в 1839 году ru fr Н. Звенигородская Zavalery doc2fb, Fiction Book Designer 14.09.2006 http://lib.aldebaran.ru Scan Mobb Deep, OCR&readcheck by Zavalery 944834A8-EEED-4A07-B01C-D7D4CA4E255F 1.0 v.1.0 — создание файла fb2 by Zavalery
Полное собрание сочинений. — Серия I. («Неизвестный Жюль Верн»). В 25 т. T. 1. Приключения троих русских и троих англичан. Плавающий город.
Священник в 1839 году. Ладомир Москва 1994 5-86218-126-1 (Т. 1): 5-86218-022-2 Jules Verne Un pretre en 1835 Жюль Верн
Священник в 1839 году
Глава I
Старая церковь Святого Николая[1] в Нанте[2]. — Великопостная проповедь. — Трагедия. — Проповедник так и не появился. — Чудесное спасение. — Колдунья.Вечером 12 марта 1839 года надтреснутый голос колокола старой церкви Святого Николая призывал верующих на проповедь по случаю начала поста[3]. Именно об этом времени года сказано:
Siquis sacrum quadragesimale jejunum despectu Christianitatis contempserit et carnem comederit, morte moriatur, sed tamen consideratur a sacerdote ne forte causa necessitatis hoc cuilibet proveniat et carnem comedat[4].
Ждали знаменитого проповедника[5]. Народу собралась тьма. Желающие увидеть и услышать заезжую знаменитость стекались к церкви со всей округи.
История храма Святого Николая уходила в глубь веков. Время не пощадило здание. Оно обветшало, покосилось. Одна колонна, мощная, громоздкая, напоминала ногу исполинского слона.
Другая, напротив, тонюсенькая и с виду хлипкая, — костлявую руку. И так во всем.
За массивным каменным сводом виднелся второй, деревянный, украшенный множеством резных скульптур. Вот — голова громадного монстра[6] с приплюснутым носом, разинутым клыкастым ртом и взлохмаченными волосами. А вот — лицо херувима[7]: он напуган видом монстра и плачет от страха.
На всем — печать тлена и забвения. А ведь когда-то храмовый колокол славился далеко за границами города. Что и говорить — царь-колокол.
Однако все проходит: прошли и дни его величия. Нынче хриплый, трескучий голос колокола раздается лишь в самых редких случаях, в таких, например, как сегодня.
День и, правда, был не совсем обычный. Медленно раскачиваясь, колокол глухо кряхтел и ухал, а добропорядочные буржуа останавливались возле колокольни и внимательно вслушивались в колокольный звон, который разносился над полями и крышами домов, призывая и призывая прихожан.
Толпа росла: мужчины, женщины, дети, отцы семейства и почтенные матроны[8], застенчивые девицы и ребятня. Тут же карманные воришки, проститутки. Когда же им еще раздолье, как не в такой день?
Среди тысячной толпы всегда найдется чем поживиться.
В церкви становилось тесновато. А все из-за пронесшегося слуха: из святых мест возвращается некий проповедник. Обещали, что он расскажет о необыкновенных чудесах Святой земли[9].
Что может быть занимательнее таких рассказов? Что может быть интереснее для обывателей, не понаслышке знающих о скуке?
Однако долгожданного гостя в городе никто в глаза не видел. О нем только слышали. Поговаривали, будто он святой.
А это куда как любопытно! Редко сто упустит возможность побывать на таком спектакле (заметим — на бесплатном спектакле).
Счастливцы, пришедшие первыми и успевшие получить лучшие места, теперь томились в ожидании и старались занять друг друга разговорами.
— Как это, должно быть, чудесно — совершить паломничество[10] в Палестину[11], ко Гробу Господню, — говорил Мишель Рандо своему приятелю Гюставу Десперье.
— Это точно! Всегда мечтал о таком путешествии. Но, думаю, вряд ли доживу до счаст
