Вентвортс К Д - Чужая Святыня
К.Д.Вентвортс
Чужая СВЯТЫНЯ
Красное солнце поднималось над головой в сияющем серебряном небе, -
чужое солнце, но вряд ли более странное, чем в дюжине других миров, в
которых Тирни побывал в качестве археолога Корпуса Первого Контакта.
Когда-то он гордился этой работой, верил в ее важность. Многие в бюро
тогда считали старомодным и даже опасным участие священника в такого рода
экспедициях, но отец Тирни гордился широтой своих взглядов, способностью
принимать ценности иных культур, а также тем, что он, будучи выше
традиционных догм, отнюдь не стремился всех подряд обращать в
христианство. "Истина многолика, - говаривал он, - все формы ее прекрасны
и ценны в глазах Господа".
Но все это было до бойни у Лирелльского Колодца.
Далей Редберд шла рядом, Тирни слышал скрип гравия у нее под ногами.
- Первым был пилот шаттла, - вдруг заговорила она, и ее голос звенел в
свежем утреннем воздухе. - Он тайком пробрался туда, несмотря на запрет,
- ведь мы объявили это место религиозным объектом, закрытым для
посещения. Его нашли только на следующий день. Он бродил совсем голый,
бормоча какую-то чушь о "Боге Света".
Они остановились у последнего поворота тропинки, откуда видны были
люди, по-хозяйски расположившиеся на площади у сирского храма. Глядя на их
грязные, изможденные лица, Тирни думал, что они, должно быть, никогда не
моются, и не мог представить, где можно найти достаточное количество пищи,
чтобы прокормить такую ораву.
- Даже после лечения, - продолжала Далей, - он все еще рассказывал о
пережитом как о реальном событии. Мы не верили ему, конечно, а сиряне не
поднимали вопроса о вторжении в их храм, так что через несколько дней
после отлета шаттла мм забыли о происшедшем. Это был лишь маленький
инцидент, ничего больше, до тех пор, пока через год этот пилот не вернулся
сюда с двадцатью пилигримами, которые тоже хотели видеть...
Отец Тирни повесил на шею рекордер, чтобы сделать запись, если вдруг и
у него возникнут видения, во что, впрочем, он не верил. Кругом не было
ничего человеческого или напоминающего обитателей других, уже
исследованных миров, не было ничего спланированного, ничего, служащего
определенной цели, - только хаос, разрушение, энтропия. Теперь Тирни знал
это.
- Я буду ждать здесь. - Далей слегка прикусила губу. - Только... не
оставайтесь там слишком долго.
Оглянувшись, Тирни увидел, что ее высокие скулы резко обозначились под
нежной кожей.
- Вы, возможно, думаете, что я ненормальная. - Далей слегка
покраснела.- Но вы еще не видели...
- Я вернусь примерно через час.- Отец Тирни включил рекордер, - самое
большее, через два, и тогда мы проанализируем данные.
Волна холодного, влажного ветра ударила в лицо, когда он переступил
каменный барьер и начал спускаться вниз. Никто не обратил внимания на
человека, приближающегося к храму. Тирни видел вокруг поглощенные
собственными видениями сосредоточенные лица. Он остановился возле женщины
в выцветших голубых лохмотьях, которая сжимала ручку совсем маленького
полураздетого ребенка и указывала куда-то в воздух над их головами. Малыш
лепетал что-то в пустоту и с мольбой протягивал кому-то свои ручонки.
Морщась от запаха мочи и немытых тел, Тирни сделал серию замеров и
приблизился к седому мужчине, по виду его возраста или чуть моложе. Тот
сидел на огромном, луковицеобразном выступе резьбы, уставившись в пустоту,
и слезы катились по его лицу, размывая слои грязи На щеках.
- Что это? - тихо спросил отец Чирни.
- Небеса... небеса над тобой б
