Варли Джон - Во Дворце Марсианских Царей
Джон Варли. Во дворце марсианских царей
Для того, чтобы увидеть восход Солнца в каньоне Тарсис, требуются
настойчивость, внимание и готовность нарушить правила. Мэтью Крофорд
поеживался в темноте; обогреватель его скафандра был установлен на
максимум, а глаза нацелены на восток. Он знал, что следует быть
внимательным. Вчера он полностью пропустил его - из-за долгого,
неизбежного зевка. Мускулы его челюстей растянулись, но на этот раз он,
подавляя зевок, держал глаза открытыми.
И вот восход настал. Это было похоже на огни в театральном зале после
окончания спектакля: быстро посветлело, над краем каньона появился всплеск
голубовато-пурпурного света, и Крофорда окружили огни рампы. Наступил
день, короткий марсианский день, которому никогда не достичь темноты у
него над головой.
В этот день, как и в девять предыдущих, Солнце освещало Тарсис,
заметно отличавшийся от того, каким он был последние десять тысяч сонных
лет. Скалы, разрушенные ветром, могут принимать самый разнообразный вид,
но прямых линий и правильных дуг при этом не будет. Контуры лагеря землян,
находившегося под ним, выделялись среди зубчатых очертаний скал.
Аккуратным лагерь не выглядел. Никому бы не показалось, что купол,
посадочный модуль, вездеходы, гусеницы к ним и разбросанные приборы
располагаются как-то осмысленно. Как и все базовые лагеря, он, похоже,
вырос без всякого плана. Крофорду он напоминал об отпечатках ног вокруг
базы в Море Спокойствия, только гораздо большего размера.
База Тарсис находилась на широком выступе примерно на половине
глубины того ответвления Долины Большого Разлома, которым являлся Тарсис.
Место было выбрано потому, что здесь был плоский участок с пологим спуском
к плоским равнинам плато Тарсис, и в то же время всего лишь в километре от
дна долины. Согласия в том, что более достойно изучения: равнина или
каньон, не было. Так что это место выбрали как компромисс. В результате
исследовательским группам приходилось или взбираться наверх, или
спускаться, поскольку вблизи лагеря смотреть вообще было не на что. Даже
обнажения слоистых пород нельзя было увидеть, не проехав на вездеходе
полкилометра до той точки, куда Крофорд сейчас забрался, чтобы наблюдать
рассвет.
На обратном пути к лагерю он рассматривал купол станции. Сквозь
пластик была смутно видна человеческая фигура. С этого расстояния было бы
невозможно определить, кто это, если бы не черное лицо. Он увидел, как она
подошла к стене строения, и протерла ее рукой, чтобы что-то видеть. Она
заметила его красный скафандр и указала на него. Она тоже была в
скафандре, но без шлема, в котором была радиостанция. Он знал, что его
ждут неприятности. Он увидел, как она отвернулась и нагнулась, чтобы взять
свой шлем - чтобы иметь возможность сказать ему, что она думает о людях,
не подчиняющихся ее приказаниям, когда купол содрогнулся, как медуза.
В его шлеме раздался сигнал тревоги, ровный и до странности
успокаивающий. Секунду он стоял на месте и увидел, как над краем купола
поднялось аккуратное кольцо пыли, затем побежал. Он видел, как перед его
взором происходит катастрофа: бесшумно, если не считать ритмично
пульсировавшего в ушах сигнала тревоги. Купол приплясывал и напрягался,
пытаясь взлететь. В центре его пол вздыбился, бросив негритянку на колени.
Через секунду внутри поднялась вьюга. Он съехал по песку, упал лицом
вперед и успел подняться, чтобы увидеть как ближайший к нему из
фиберглассовых канатов, которыми купол прикреплялся к скале, лопнул.
Сейчас купол выглядел как какая-то фантастическая ел
