Ван Ластбадер Эрик - Николас Линер 6
ВТОРАЯ КОЖА
Эрик ВАН ЛАСТБАДЕР
Быть может, есть магнит, который
Все души к правде тянет, а не то,
Быть может, жизнь сама
Поддерживает мудрость вечно юной
Кей Ди Лэнг и Бен Минк
"Вечная жажда"
До самого дня своей смерти
Никто не может быть уверен в своей
храбрости
Джин Энуил
Пляска мертвецов
Время - это ураган,
А мы лишь пылинки в нем.
Вильям Карлос Вильямс
ТОКИО
- Чего тебе всегда хотелось больше всего?
Мик Леонфорте посмотрел через стол на высокую, элегантную женщину, спокойно сидевшую и курившую длинную черную сигару. Джай Куртц была вьетнамкой и принадлежала к одной из самых аристократических фамилий Сайгона. Она была замужем, но это не умаляло ее привлекательности.
Одинокая и ничем не связанная, она была бы далеко не так соблазнительна. Джай принадлежала к тому типу женщин, которых Мик желал задолго до того, как впервые попал в Азию двадцать лет тому назад. А если говорить честно, то гораздо раньше.
Глядя на точеный профиль женщины с приподнятыми скулами, безупречной кожей цвета тикового дерева, на водопад ее тяжелых иссиня-черных волос. Мик понимал, что эта изысканная дама - или другая, очень похожая на нее, - жила в его мечтах еще тогда, когда он даже и не помышлял об Азии.
Неудивительно, что, попав тогда на войну, он так и не вернулся домой. Вьетнам стал его домом.
- Только скажи, - продолжил он с едва заметной усмешкой. - Скажи, и ты это получишь.
Женщина молча продолжала, курить свою сигару, лениво выпуская из полуоткрытых губ серо-коричневые струйки дыма, и человек, не так хорошо знакомый с Юго-Восточной Азией, как Мик, вряд ли заметил бы искорку страха, промелькнувшую в бездонной глубине ее глаз.
- Ты прекрасно знаешь, что мне надо, - наконец сказала Джай.
- Все что угодно, - ответил Мик. - Все что угодно, но только не это.
Они сидели в уютной кабинке "Услады моряка", модного французского ресторана в фешенебельном районе Роппонжи. Это было одно из многих раскиданных по всей Азии доходных предприятий - легальных и не совсем легальных, - которые находились под контролем Мика. Эту и многие другие подобные авантюры он в свое время держал в секрете от своего ныне покойного, никем не оплакиваемого компаньона Рока.
- Мне нужен ты.
"Нет, - подумал он, - этого как раз хочу я. Или по крайней мере хочу, чтобы ты хотела этого".
- Я весь твой, - сказал он, широко разводя руки. - Разве не видно?
В противоположном углу зала худая как жердь вьетнамка исполняла полные меланхолии и ощущения неизбежности смерти песни Жака Бреля. В ее интерпретации мелодия навевала грусть, бередила незажившие раны войны.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Я хочу, чтобы мы были вместе.
- Но не могу же я все время быть здесь, - произнес Леонфорте, подчеркивая каждое слово.
Певице аккомпанировали гитара и синтезатор. Музыкант, сидевший за его клавиатурой, время от времени заставлял инструмент звучать на манер кафедрального органа, и эти звуки почему-то заставили Мика вспомнить многочисленные истории о Жанне Д'Арк, которые когда-то рассказывал ему отец. Неважно, насколько они были правдивы, но они запали в душу мальчика, может быть, потому, что в какой-то степени отражали миропонимание отца, согласно которому все святые являлись воинами за правое дело.
- Тогда я должна быть там, где будешь ты. - Джай глубоко затянулась. - Вот чего я хочу.
Мик долго смотрел ей в глаза, что-то прикидывая.
- Хорошо, - сказал он наконец, глядя на дым, выходящий из улыбающихся полных губ женщины.
Ресторан представлял собой частицу Сайгона посреди Токио, от
