Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Вальехо Сесар - Дитя Осоки


prose_contemporary Сесар Вальехо Дитя Осоки ru Анатолия Ткаченко Виктора Андреева Faiber faiber@yandex.ru FB Tools 2006-08-02 OCR Reshka 53A7F193-5824-4486-B00C-61DB8F4D3FDF 1.0 v 1.0 — создание fb2 — (Faiber)
Рассказы магов СПб, Азбука-классика Москва 2002 5-352-00151-2 Сесар Вальехо
Дитя Осоки
* * *
Праздник задумано было провести по-старинному торжественно: с процессией, вздымая помост искусной работы, в окружении ветвей магнолии и больших восковых свечей. В этом году на помосте решено соорудить нечто вроде плодоносящего сада.

Принести необходимую для праздника осоку поручили двум мужчинам. Двум мальчикам всеми правдами и неправдами удалось упросить взрослых взять их с собой; это были мы с Мигелем.
Нам предстояло добраться до густых зарослей осоки с более мощным, чем обычно, стеблем. Это была особого рода осока: крупнее и гибче, чем тростник; ее стебель легко рубится и расщепляется на тонкие волокна.

Желтизна ее листьев напоминала желтизну увядших амарантов и бразильского кофе. Но самое главное — ее аромат, подобный благовониям; он был настолько стойким, что сохранялся целый год. После каждой Страстной недели вплоть до следующей осока — словно фамильная реликвия — лежала в доме моего дяди.
Из глубокой теснины, где росла осока, всегда тянуло ее слегка смолистым, резким и пронизывающим запахом. Попробовав ее, зверье словно впадало в какой-то экстаз; из нор доносился такой хруст ее стеблей, что его можно, пожалуй, сравнить только с неистовыми молитвами.
Мигель взял с собой четырех собак: Бисонте — охристого окраса, самого умного и ловкого пса, Кокуйо — обладающего необычайным чутьем, Агуану — за ее ласковость и шерсть цвета каобы[1], и еще — самую маленькую — Рану. Взрослые посмеялись над ним, но Мигель не обратил на их смех никакого внимания.
Наш путь шел почти все время под уклон, и чем дальше, тем более неровными становились склоны, а деревья с их влажными кронами — гуще, и все чаще попадались рощи рожковых деревьев. Там и сям над зелеными склонами колыхались лоскутья белесого тумана.
Мигель со своими собаками обогнал нас. Шалый порыв полнейшей свободы увлек его далеко вперед. Восторг и раскованность изменили весь его облик; вены вздулись, густые брови сошлись на переносице, сомбреро он где-то потерял, лицо горело жаром: он был похож уже не на себя, а на очумевшего от свободы щенка — хотя, быть может, ему казалось, что он превратился во властелина гор.

Вдруг он обеими руками схватил одну из собак за шерсть на хребте и приподнял — та отчаянно и тщетно пыталась вырваться. Собака извивалась и выла, а Мигель, перебегая с места на место, то ласкал псину, то вновь впивался в ее хребет; она судорожно дергала в воздухе лапами.

Остальные собаки, злобно рыча, окружили мальчика и, пытаясь освободить пленницу, царапали его, раздирая одежду, кусали; их неистовый лай разносился далеко окрест. Собаки, казалось, принимают сейчас своего хозяина за чужого.

Не выпуская псину из рук, Мигель кубарем скатился вниз по склону. Ударившись о камень, собака внезапно смолкла, словно подавилась слюной или кровью. Тогда и остальные собаки замолчали.

Они остановились поодаль, виляя хвостами, вывалив покрытые пеной розовые языки.
Вскоре Мигель исчез за кустом алоэ, потом появился в узкой расщелине; извиваясь всем телом, как ящерица, он переползал большую лужу.
Продираясь через заросли ежевики, Мигель изрядно ободрался. Собаки кусали его за уши, бешено наскакивали на него. Скользнув по волосам Мигеля и прошмыгнув меж его рук, какая-то ящерица или жаба отв





Содержание раздела