Бэрн Джулия - Волшебство Любви
ДЖУЛИЯ БЭРН
ВОЛШЕБСТВО ЛЮБВИ
Аннотация:
Героиня романа, очаровательная Фиби, состоит в гувернантках при юных и рано осиротевших отпрысках аристократического рода. Она вкладывает немало труда, и даже отваги в воспитание своих питомцев, склонных к рискованным проказам.
Заодно ей приходится воспитывать и их дядюшку, властного и вспыльчивого лорда Диверелла. Можно ли ожидать успехов на столь трудном поприще?
* * *
Глава первая
— Эгоистическое нежелание вашей светлости выполнять священные обязанности, возложенные на вас три года назад, вынудили меня обратиться к вам лично. Не без некоторых неудобств для меня, сказала бы я.
Ответа не последовало.
Да и смешно было бы его ожидать, поскольку гневные слова Фиби были обращены к портрету давно почившего в бозе Диверелла, висевшему над камином в библиотеке, куда десять минут назад ее провели.
Черные как смоль волосы, узкое лицо и холодные глаза цвета сапфира не оставляли сомнений в том, что изображенный на холсте человек — Диверелл, и никто другой. Точно так выглядели, должно быть, и его далекие предки, склонявшиеся в мамонтовых шкурах над кострами. Мамонты, не выдерживая пронзительного взгляда ледяных глаз, наверняка становились легкой добычей могучего клана.
Фиби хорошо изучила не только этот взгляд, но и повадки Дивереллов в целом. Поэтому она с таким усердием репетировала речь, с которой собиралась обратиться к своему работодателю, его светлости Себастьяну Александру Дивереллу, за какие-то таинственные заслуги перед короной получившему недавно титул барона.
Несмотря на многочисленные слухи об этом человеке, для Фиби он оставался загадкой. Достоверно ей было известно лишь одно — еще юношей он уплыл в Индию, жил там в течение нескольких лет, а затем изъездил чуть ли не весь Восток, занимаясь некой загадочной деятельностью, за которую и был ныне вознагражден баронским титулом.
В иное время столь высоко оцененный патриотизм не вызывал бы у нее раздражения, но благодушие, покой и прочие душевные состояния, являющиеся неотъемлемой частью нормального образа жизни, покинули Фиби в тот самый день, когда она по приглашению тетки Диверелла приступила к выполнению обязанностей гувернантки осиротевших двух племянниц и племянника новоиспеченного барона.
Начались два года существования на острие ножа. Никакие обращения к лицам, которым надлежало откликаться на ее запросы и приходить к ней на помощь, действия не возымели. Фиби видела лишь один выход из положения — лично поговорить с лордом Дивереллом.
Ее обращение к джентльмену на портрете было не первой попыткой такого рода. Репетировать свою речь, адресованную барону, она начала еще неделю назад, когда окончательно пришла к выводу, что она или передаст воспитание младших членов семейства их дяде и опекуну, или же сойдет с ума.
Но чем ближе делался миг встречи, тем менее поучительными становились репетируемые фразы. К тому же в них начало проглядывать отчаяние — особенно после поездки в Лондон, заполненной самыми невероятными приключениями, — хотя Фиби хорошо понимала, сколь оно неуместно.
Проверяя, все ли у нее в порядке, девушка провела рукой по голове. Старомодная шляпка неопределенного буроватого цвета была на месте, скрывая ее пышные каштановые волосы, карие глаза и свежий цвет лица.
Это обстоятельство огорчило ее, когда она перед выходом из гостиницы «Сверчок» взглянула на себя в зеркало, но Фиби быстро подавила в себе это чувство: гувернанткам и положено не привлекать к себе внимания. Они должны как бы сливаться с окружающей обстановкой.
