Буль Пьер - Мост Через Реку Квай
Пьер Буль.
Мост через реку Квай
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
I
Нет он не выглядел смешным; скорее - жалким;
он олицетворял собой все предыдущие жертвы Большой Затеи.
Но в конце концов затеи толкают мир вперед, так что дело это почетное.
И, кроме всего, это был порядочный человек.
Джозеф Конрад
"Что, если извечная пропасть, отделяющая, по мнению некоторых, человека
Запада от человека Востока, не более чем мираж? Вдруг это всего лишь ходячий
образ, пикантное выражение, коварно принявшее вид непреложной истины? Что,
если в этой войне необходимость "сохранить лицо" подчинила себе как
британцев, так и японцев? Что, если именно она безотчетно вершила поступками
тех и других, с жестокой неотвратимостью направляя шаги многих народов? Что,
если внешнее противоборство воюющих было, по сути, выражением одних и тех же
порывов? И разве не мог японский полковник Сайто подчиняться тому же велению
души, что и его пленник - полковник Никольсон?"
Такими вопросами задавался майор медицинской службы Клиптон, живший в
лагере для военнопленных на берегу реки Квай. Бок о бок с ним там находились
еще пятьсот человек из числа шестидесяти тысяч англичан, австралийцев,
голландцев и американцев, согнанных японцами в эту глушь. Разбитые на
несколько групп, пленные прокладывали сквозь джунгли Виры и Таиланда
железную дорогу, которой предстояло связать побережье Бенгальского залива с
Бангкоком и Сингапуром.
Порою Клиптон утвердительно отвечал на свои вопросы, хотя окружавшая
действительность не давала особых для этого оснований. В частности, неясно
было, как расценивать в этом смысле зуботычины, удары прикладом и прочие
угрожающие выпады японской стороны, равно как и массивные проявления чисто
британского высокомерия и превосходства - излюбленное оружие полковника
Никольсона? Клиптону не оставалось ничего иного, как признать правоту
ходячих представлений.
***
Уважение, которое полковник Никольсон питал к дисциплине, можно было бы
проиллюстрировать множеством примеров из его прошлой службы в Азии и Африке.
Но особенно ярко оно проявилось во время капитуляции союзных войск,
последовавшей за вторжением японцев в Малайю и падением Сингапура в 1942
году.
Когда главное командование отдало приказ сложить оружие, а группа
молодых офицеров решила на свой страх и риск пробиваться к побережью, чтобы
добыть там какую-нибудь посудину и плыть в Нидерландскую Индию, полковник
Никольсон, воздав должное их мужеству и отваге, категорически воспротивился
этому намерению.
Вначале он пытался разубедить их. Подобная попытка, втолковывал он им,
полностью противоречит полученному приказу. С момента подписания
главнокомандующим акта о капитуляции всех союзных войск в Малайе бегство
подданного его величества явилось бы грубейшим нарушением дисциплины. Лично
он видел одну-единственную возможность: ждать на месте появления кого-либо
из старых японских офицеров, уполномоченных принять сдачу его полка и
нескольких сотен солдат из других частей, уцелевших после ожесточенных боев
в последние недели.
- Какой пример мы подадим солдатам, если станем уклоняться от своих
обязанностей! - корил полковник молодых офицеров.
При этим он смотрел на собеседников пронзительным взором, появлявшимся
у него в трудные минуты. В обычное время его глаза отливали лазурной синевой
Индийского океана при тихой погоде, а всегда спокойное лицо подтверждало
уравновешенность характера. Он носил светлые с рыжинкой усы в подражание
непоколебимым героям литературы, а розовая кожа кра
