Буковски Чарлз - Жизнь И Смерть В Благотворительной Палате
Чарльз Буковски
Жизнь и смерть в благотворительной палате
"Скорая помощь" была полна, но мне нашлось место наверху, и мы
тронулись. Меня взяли с сильными кровавыми рвотами, и я боялся, что меня
вырвет на людей внизу. Мы катили под звуки сирены. Они доносились издалека,
точно это была не наша, а какая-то посторонняя сирена. Мы ехали в окружную
больницу, мы все. Нищие. Объекты благотворительности. У каждого из нас
испортилось что-то свое, и для некоторых эта поездка была последней. Общего
у нас было то, что все мы были нищие и всем нам ничего не светило. "Скорую
помощь" набили битком. Я не думал, что она вмещает столько людей.
- Боже, о Боже милостивый, - услыхал я голос негритянки снизу, - за что
же МНЕ такое? МНЕ-ТО за что такое, Господи?...
Сам я не удивлялся. Я давно играл со смертью. Не то чтобы мы были
хорошими друзьями, но знакомство водили давно. В этот вечер она подсела ко
мне слишком близко и слишком стремительно. Предупреждения были: боль ножом
втыкалась мне в живот, но я старался ее не замечкать. Я думал, что меня не
прошибешь и что боль - разхновидность неудачи; я старался ее не замечать. Я
заливал ее виски и шел работать. Рабоотал я пьянице. Все из-за виски; не
надо было переходить с вина на виски.
Кровь из внутренностей не такого ярко-алого цвета, как, скажем, на
порезанном пальце. Кровь из внутренностей темная, пурпурная, почти черная, и
она воняет, воняет отвратительно. Эта животворная влага воняла хуже говна.
Подступило опять. Обычно кажется, что стоит только избавиться от пщии,
и станет легче. Но сейчас это была одна иллюзия: каждый спазм приближал
встречу с Мамашей Смертью.
- О Господи Боже милостивый, за что...
Кровь оказалась у меня во рту, но я ее не выплюнул. Я не знал, что
делать. С верхнего яруса я бы порядком испачкал своих друзей внизу. Я держал
кровь во рту и думал, как поступить. "Скорая помощь" повернула, и кровь
закапала из углов рта. Что же, человек должен соблюдать приличия, даже если
он умирает. Я собрался с силами, закрыл глаза и заглотнул кровь обратно.
Меня замутило. Но задача была решена. Я только надеялся, что мы скоро
приедем, и мне не прийдется бороться со следующей порцией.
Я действительно не думал о смерти; единственной мыслью было: как это
все неудобно, я совсем не владею ситуацией. Лишили выбора и тащат тебя куда-
то.
"Скорая помощь" приехала, я оказался на столе, и меня стали спрашивать:
какого я вероисповедания? где родился? не задолжал ли округу каких-нибудь
$$$ с прошлой поездки в их больницу? когда я родился? живы ли родители?
живут ли вместе? и так далее - словом, известно что. Они говорят с тобой
так, будто ты в полном порядке; они не хотят замечать, что ты при смерти. И
особенно не торопятся. Это успокаивает, но у них нет такой задачи, им просто
надоело, им безразлично, сдохнешь ты, пернешь или улетишь. Нет, пожалуй,
лучше бы ты не пердел.
Потом я оказался в лифте, потом раскрылись двери и меня вкатили в какой-
то темный подвал. Поместили на кровать и оставили одного. Затем появился
санитар и протянул мне маленькую белую таблетку.
- Примите, - сказал он.
Я проглотил таблетку, он дал мне стакан воды и исчез. Так хорошо ко мне
давно не относились. Я лег и стал разглядывать обстановку. Восемь или десять
кроватей, на каждой по американцу. На тумбочке - посудина с водой и стакан.
Простыни выглядели чистыми. В палате было очень темно, совсем как в подвале
большого дома. Одинокая тусклая лампочка без абажура. Рядом лежал громадный
мужчина,
