Буковски Чарлз - Женщины
ЧАРЛЗ БУКОВСКИ
ЖЕНЩИНЫ
Этот роман - художественное произведение, и ни один персонаж не призван
намеренно изображать реальное лицо или сочетание реальных лиц, живых или же
мертвых.
Сколько хороших мужиков оказалось под мостом из-за бабы.
- Генри Чинаски
1
Мне уже стукнуло 50, и с женщиной в постели я не был четыре года.
Друзей-женщин у меня не водилось. Я смотрел на женщин всякий раз, когда
проходил мимо на улицах или в других местах, но смотрел без желанья и с
ощущением тщетности. Дрочил я регулярно, но сама мысль завести отношения с
женщиной - даже на не-сексуальной основе - была выше моего воображения. У
меня была дочь 6 лет, внебрачная. Она жила с матерью, а я платил алименты. Я
был женат много лет назад, когда мне было 35. Тот брак длился два с
половиной года.
Моя жена со мной разошлась. Влюблен я был всего один раз. Она умерла от
острого алкоголизма. Умерла в 48, а мне было 38. Жена была на 12 лет моложе
меня. Я полагаю, сейчас она тоже уже умерла, хотя не уверен. 6 лет после
развода она писала мне длинные письма к каждому Рождеству. Я ни разу не
ответил...
Я не уверен, когда впервые увидел Лидию Вэнс. Лет 6 назад, наверное, я
только-только бросил службу на почте, где просидел двенадцать лет, и пытался
стать писателем. Я пребывал в ужасе и пил больше, чем обычно. Пробовал
писать первый роман. Каждую ночь, за работой, я выпивал пинту виски и две
полудюжины пива. Курил дешевые сигары, печатал, пил и слушал по радио
классическую музыку до зари. Я поставил себе целью десять страниц в ночь, но
всегда узнавал только на следующий день, сколько написал на самом деле.
Обычно я поднимался утром, блевал, потом выходил в переднюю комнату и
смотрел на тахту - сколько страниц. Свою десятку я всегда превышал. Иногда
там лежало 17, 18, 23, 25 страниц. Конечно, работу каждой ночи нужно было
либо чистить, либо выбрасывать. На первый роман у меня ушла двадцать одна
ночь.
Хозяева двора, где я тогда обитал, сами жившие на задворках, считали
меня сумасшедшим. Каждое утро, когда я просыпался, на крыльце у меня стоял
большой коричневый бумажный пакет. Содержимое менялось, но обычно внутри
лежали помидоры, редис, апельсины, зеленый лучок, банки супа, красный лук.
Время от времени по ночам я пил с хозяевами пиво, часов до 4-5 утра. Старик
отрубался, а старуха и я держались обычно за руки, и иногда я ее целовал. В
дверях всегда припечатывал ей по-настоящему. Она была ужасно морщиниста, но
что ж тут поделаешь. Она была католичкой и выглядела очень славно, когда
надевала розовую шляпку и воскресным утром отправлялась в церковь.
Я думаю, что познакомился с Лидией Вэнс на своем первом поэтическом
чтении. Оно проходило в книжном магазине на Кенмор-Авеню - в Подъемном
Мосту. Опять-таки, я был в ужасе. Надменен, но в ужасе.
Когда я вошел, оставались только стоячие места. Перед Питером,
заправлявшим той лавочкой и жившим с черной девчонкой, лежала куча налички.
- Вот говно же, - сказал он мне, - если б я всегда мог их сюда так
напихивать, мне б еще раз на Индию хватило.
Я вошел, и они зааплодировали. Если говорить о поэтических чтениях, то
мне предстояло порвать себе целку.
Я читал 30 минут, потом попросил перерыв. Я еще был трезв и чувствовал,
как на меня из темноты пристально смотрят глаза. Подошли поговорить
несколько человек. Затем, во время затишья, подошла Лидия Вэнс. Я сидел за
столом и пил пиво. Она возложила обе руки на края стола, нагнулась и
посмотрела на меня. У нее были длинные коричневые волосы при
