Брэдбери Рэй - Синяя Бутылка
Рэй Брэдбери
Синяя бутылка
Столбики солнечных часов лежали, поваленные, на белой гальке. Птицы,
парившие когда-то в воздухе, теперь летели в древних небесах песка и
камней, их песни смолкли. По дну умерших морей широкими реками струилась
пыль, и, когда ветер приказывал ей вновь воссоздать древнюю трагедию
потопа, она вытекала из чаши моря и затопляла землю. Города, как мозаикой,
были выложены молчанием, временем остановленным и сохраненным,
резервуарами и фонтанами памяти тишины.
Марс был мертв.
Вдруг в бесконечном безмолвии, где-то очень далеко, возникло жужжание
насекомого; сперва еле слышное, оно стало расти среди светло-коричневых
холмов, заполнило пронизанный солнцем воздух, и наконец широкая
бетонированная дорога завибрировала, и в дряхлых городах, шепча,
посыпалась пыль.
Жужжание оборвалось.
В мерцании и тишине полудня Альберт Бек и Леонард Крэйг смотрели из
старого автомобиля-вездехода на мертвый город, неподвижный под их
взглядом, но ждавший их крика:
- Привет!
Стеклянная башня дрогнула и пролилась бесшумным потоком пыли.
- Отзовитесь!
И рухнула другая.
Здания разваливались одно за другим, послушные зовущему их к смерти
голосу Бека. Высеченные из камня звери с огромными крыльями дружно
срывались с высоты, падали вниз и вдребезги разбивали плиты дворов и
фонтаны. Откликаясь на зов Бека, они стонали, переворачивались, с треском
вставали на дыбы, а потом, словно приняв решение, бросались вниз, рассекая
воздух, с пустыми глазами и застывшими гримасами ртов, и вдруг их острые,
вечно голодные зубы шрапнелью рассыпались по каменным плитам.
Бек ждал. Башни больше не рушились.
- Теперь идти не опасно.
Даже не шевельнувшись, Крэйг спросил:
- Все за тем же?
Бек кивнул.
- За этой проклятой Бутылкой! - воскликнул Крэйг. - Не понимаю. Почему
все за ней гоняются?
Бек вылез из машины.
- Кому удавалось ее найти, - ответил он, - те потом не рассказывали, не
объясняли. Но - она очень древняя. Как пустыня, как умершие моря - и в ней
может оказаться все. Так рассказывает легенда. А уж раз может оказаться
все... ты готов на все, только бы ее найти.
- Ты, но не я, - сказал Крэйг. Губы его оставались почти неподвижными,
в щелочках полузакрытых глаз поблескивала чуть заметно искорка смеха. Он
лениво потянулся. - Я просто решил проехаться. Лучше сидеть с тобой в
машине, чем изнывать от жары.
На вездеход старой-престарой конструкции Бек наткнулся месяцем раньше,
еще до того, как к нему присоединился Крэйг. Машина была частью мусора,
оставшегося на планете после Первого Индустриального Вторжения, которое
кончилось, когда люди двинулись дальше, к звездам. Бек привел в порядок
двигатель и стал разъезжать по мертвым городам, по землям лентяев и
бродяг, мечтателей и бездельников - всех тех, кто застрял на задворках
космоса, кого, как его или Крэйга, никакая работа никогда особенно не
прельщала и для кого Марс поэтому оказался самым лучшим местом во
Вселенной.
- Синюю Бутылку марсиане сделали пять, может, и десять тысяч лет назад,
- сказал Бек. - Она из их собственного, марсианского, стекла - и ее все
теряют и находят, теряют и находят.
Бек не отрывал взгляда от мерцающего знойного марева над развалинами.
"Всю жизнь, - думал он, - я ничего не делал и не сделал ни вот столечко.
Другие, лучшие, чем я, свершали в это время многое: улетали на Меркурий,
Венеру, а то и вообще из Солнечной системы. Но не я. Однако Синяя Бутылка
может все изменить".
Он повернулся и пошел прочь от вездехода.
Крэйг тоже выл
