Брэдбери Рэй - Морская Раковина
Рэй Брэдбери
Морская раковина
Ему хотелось выскочить из дома и побежать, прыгать через изгороди, гонять
консервные банки, звать через открытые окна ребят. Солнце стояло высоко, в
небе ни облачка, а он должен был лежать под простынями и одеялами, потеть,
хмуриться и сердиться.
Шмыгнув носом, Джонни Бишоп приподнялся и сел. В толстой палке из
солнечных лучей, ударившей, чтобы их согреть, по пальцам его ног, висели
апельсиновый сок, микстура от кашля и запах духов его матери, которая только
что ушла из комнаты. Нижняя половина одеяла из лоскутков, красных, зеленых,
лиловых и голубых, была похожа на цирковое знамя. Их пестрота и яркость били в
глаза, как в уши бьет крик. Джонни нетерпеливо заерзал.
- Хочу на улицу, - тихо пожаловался он сам себе. - Черт бы все побрал.
Рассыпая прозрачными крыльями сухое стаккато и жужжа, об оконное стекло
билась муха.
Он посмотрел на нее с пониманием: неудивительно, что ей тоже хочется на
улицу! Потом покашлял и пришел к выводу: дряхлые старики так не кашляют, так
может кашлять только одиннадцатилетний молодой человек, который через неделю
снова будет рвать тайком яблоки в чужих садах и стрелять жеваной бумагой в
учителей.
В коридоре быстро и весело застучали по свеженатертому полу каблуки, дверь
отворилась, и вошла мать.
- Почему это ты не лежишь, мой друг? - сказала она. - Ложись сейчас же.
- Мне уже лучше. Честное слово.
- Доктор сказал: еще два дня.
- Два? - Нужно было показать, как он потрясен. - Это обязательно, болеть
так долго?
Мать рассмеялась.
- Нет, не болеть... но в постели оставаться. - Она легонько шлепнула рукой
по его левой щеке. - Хочешь еще апельсинового сока?
- С лекарством или без?
Мать сделала удивлённое лицо.
- С лекарством? Каким?
- Я тебя знаю! Подкладываешь лекарство в апельсиновый сок, чтобы я не
заметил. Но я все равно его чувствую.
Мать засмеялась.
- На этот раз без лекарства.
- А что у тебя в руке?
- А, это? - Мать протянула ему что-то гладкое, переливающееся в лучах
солнца, скрученное в спираль. Он взял. Предмет был твердый, блестящий... и
красивый.
- Оставил тебе доктор Гулль, он заходил несколько минут назад. Дал, чтобы
ты немного развлекся.
Он посмотрел на эту штуковину с некоторым сомнением. Потом погладил ее
своей маленькой рукой.
- Как же я развлекусь? Я не знаю даже, что это такое.
Мать улыбнулась - словно солнце засияло в комнате.
- Это, Джонни, морская раковина. Доктор Гулль нашел ее в прошлом году на
берегу Тихого океана.
- А, понятно. А откуда она там взялась?
- О, я не знаю. Возможно, очень давно она служила домом для какой-то формы
морской жизни.
Его брови поднялись.
- Домом? Значит, кто-то в ней жил?
- Да.
- Нет, правда?
Она повернула раковину в его руке.
- Если не веришь, приложи вот этим концом к уху.
- Вот так? - Он поднес раковину к розовому ушку и крепко прижал ее. - А
теперь что делать?
Мать улыбнулась.
- А теперь, если помолчишь и прислушаешься, ты кое-что услышишь.
Он прислушался. Неощутимо открылось его ухо - так раскрывается навстречу
свету цветок.
На каменистый берег набежала и разбилась титаническая волна.
- Море шумит! - закричал Джонни. - Ой, мам! Океан! Волны! Море!
Волны накатывались на далекий скалистый берег. Джонни зажмурился и
улыбнулся, его лицо стало от этого вдвое шире. Грохочущие волны с ревом
врывались в маленькое жадное ушко.
- Да, Джонни, - сказала мать. - Ты слышишь море.
День подходил к концу. Джонни лежал на спине, утонув головой в подушке; в
ладонях у него, как в
