Борхес Хорхе Луис - Старейшая Сеньора
ХОРХЕ ЛУИС БОРХЕС
СТАРЕЙШАЯ СЕНЬОРА
Четырнадцатого января 1941 года Марии Хустине Рубио де Хауреги исполнилось
сто лет. Она была единственной еще остававшейся в живых дочерью поколения
воителей за Независимость.
Ее отец, полковник Мариано Рубио, был тем, кого без преувеличения можно
назвать УМалым ОсвободителемФ. Родился он в округе Мерсед, в семье скотоводов
провинции Буэнос-Айрес, дослужился до чина альфереса в Андской армии, сражался
при Чакабуко, участвовал в трагическом бою под Канча-Раяда, в битве при Майпу
и два года спустя под Арекипой. Говорят, что накануне этого боя Хосе де
Олаваррия и он обменялись шпагами. В начале апреля 1823 года произошло
знаменитое сражение при Серро-Альто, но, поскольку оно происходило в долине,
его также называют сражением при Серро-Бермехо. Венесуэльцы, вечно завидующие
нашим ратным подвигам, приписывают эту победу генералу Симону Боливару, но
беспристрастный летописец - из аргентинских историков - не даст себя ввести в
заблуждение и прекрасно знает, что лавровый венок по праву принадлежит
полковнику Макано Рубио. Именно он, во главе полка колумбийских гусар, решил
исход затянувшегося боя на саблях и пиках, что и предопределило не менее
славную победу под Аякучо, к которой он тоже причастен. Именно здесь он был
ранен. 1827 году ему довелось отличиться при Итусаинго, где армией командовал
Альвеар. Несмотря на свое дальнее родство с Росасом, он был человеком Лавалье
и разгромил федералов в схватке, которую всегда называл УсаблебоищемФ. Когда
унитарии были разбиты, он уехал в восточную провинцию, где и женился. Во время
Великой войны скончался в Монтевидео, в городке, основанном Бланко Орибе. Было
ему без малого сорок четыре года, а этот возраст казался тогда почти
старостью. Он слыл другом Флоренсио Варелы. Звучит весьма правдоподобно, что
преподаватели Военного колледжа махнули на него рукой: он не сдал ни одного
города, но и ни одного тоже. После себя оставил двух дочек, из коих - Мария
Хустина, та, о которой пойдет здесь
К концу 1853 года вдова полковника со своими двумя дочерьми обосновалась в
Буэнос-Айресе. Им не вернули сельских угодий, конфискованных тираном Росасом,
но воспоминания об утраченных землях, которых они никогда не видели, долго
жили в семье. Семнадцати лет Мария Хустина вышла замуж за доктора Бернарде
Хауреги, который, будучи глубоко штатским человеком, тем не менее сражался у
Павона и Сепеды и умер на своем служебном посту в эпоху Желтой Лихорадки. Он
оставил сына и двух дочерей. Мариано, первенец, стал налоговым инспектором и
часто посещал Национальную библиотеку и Архив, горя желанием написать
подробную биографию своего героического деда, но так и не закончил ее, а может
быть, и не начал. Старшая сестра, Мария Эльвира, вышла замуж за своего кузена,
некоего Сааведру, чиновника Министерства финансов, а Хулия - за сеньора
Молинари, который, хотя и носил итальянское имя, был преподавателем латыни и
человеком в высшей степени образованным. Я не стану касаться внуков и
правнуков, достаточно того, что читатель уже имеет представление о славном и
обедневшем роде, возглавляемом эпической тенью предка и его дочерью,
родившейся в эмиграции.
Жили они скромно и тихо в Палермо, неподалеку от церкви Гуадалупе, и
Мариано помнил, что он там еще видел - из окошка трамвая компании УГран
НасьональФ - болотца, окружавшие то или иное ранчо, глинобитное, а не из
цинковых обрезков: вчерашняя бедность была менее бедной, чем та, которую нам
дарит прогресс ин
