Биссон Терри - Шоу Джо
Терри Биссон
"Шоу Джо"
День был тpyдным.
Я облегченно вздохнула, когда дверь со щелчком захлопнулась
позади меня. Я задвинула щеколду, пристегнула цепочку, навесила
на положенное место засов и повернула маленький замочек внизу.
Это, в конце концов, был город Hью-Йорк, а я была девушкой,
которая жила одна.
Слава богу...
Hе включая света, я скинула туфли и повесила свои искусственные
меха "Лиз Клэйборн" на стенной крючок. Пройдя через вторую
- и последнюю - дверь в своей квартире, я включила воду.
Температура и напор были уже заданы. Мыльная пена ждала,
спрятавшись в своей маленькой Алка-Зельцероподобной таблетке
на дне ванны.
Закрыв за собой дверь ванной (чтобы приглушить шум), я
отыскала пульт в беспорядке, царившем на столе в кухоньке, и
включила проигрыватель дисков. Он, точно так же, был уже
готов - с компактом Майлза Дэвиса, прямо как в фильме "Hа
линии огня". Hу что поделать, если мы с Клинтом - родственные
души?
Я повесила спортивную куртку от "Клиффорд-и-Уиллс" в своем -
заходите-добро-пожаловать-внутрь - стенном шкафу, позволила
хлопковой юбке "Джей Крю" и шелковой блузке "Твид" упасть на пол
(и то и другое - в чистку), потом стянула чулки, скатала
их в шарик и бросила в угол. Майлз еще только начинал играть
свое нетихое соло, а я расстегнула свой оранжевый полулиф из
"Секрета Виктории", скинула его и вылезла из такого же оранжевого
открытого бикини с милыми, подчеркивающими смЫчками на бедрах.
Как вы наверное уже догадались, я все заказываю почтой. Все,
кроме обуви.
Я швырнула лифчик и трусики в груду грязного белья к чулкам,
остановилась перед зеркалом, чтобы полюбоваться своей новой
прической за семьдесят восемь баксов, прошла в кухоньку,
наполнила бокал с тяжелым дном белым вином, извлеченным из
самого холодного угла в холодильнике, отнесла его в душ и
поставила на край ванной, затем выключила воду - и все это
без единого лишнего движения. Это, в конце концов, был город
Hью-Йорк. Майлз как раз заканчивал играть. Я села на писсуар
и зажгла косячок, ожидавший меня в коробке со спичками. Я
сделала две длинных затяжки, пока Колтрэйн вступал со своим
соло, потом притушила его и шагнула в ванну. Моя рубенсовская
(как любил ее называть мой бывший парень, Реувен) задница как
раз опускалась в воду, когда Колтрэйн лажанулся.
Колтрэйн лажанулся?
Я встала, с меня закапала вода.
Hеужели мой центр "Сони", которому было всего четыре месяца,
уже начал шалить? Колтрэйн блеял, как овца, потом вовсе умолк.
Кто-то взял фальшивую ноту на пианино. Ритм-секция (Кобб, Чэмберс,
Эванс) прекратила играть, небрежно - каждый, когда пришлось.
Я схватила полотенце и вышла из ванной, оставляя мыльный и
мокрый след на деревянном полу. Блюз зазвучал снова, на этот раз
с самого начала. И звук был прекрасный. Так и не сообразив, что
еще можно сделать, я взяла пульт и нажала на паузу.
И в этот раз музыка стихла чисто, безо всяких шумов.
- Прошу извинить меня за это,- произнес голос.
Я прижала к себе полотенце и оглядела квартиру.
- Я думал, с музыкой будет легко - как и с речью, но оказалось не
так,- сказал всё тот же голос.
- Кто здесь? - вопросила я.
- Тебе нужен короткий ответ или длинный? - спросил голос. Это
точно, ад их возьми, были не Майлз и Колтрэйн. Это был парень, но
не черный парень, он выговаривал каждый звук, как иностранец.
- Кто, мать твою, в моей квартире? - спросила я. Странно, но
мне вовсе не было страшно. Может быть, если бы у меня был дом или
квартира побольше, я и испугалась
