Бернс Роберт - В Переводах Андрея Кузнецова
Роберт Бернс
В переводах Андрея Кузнецова
* * *
Я в Хайлэнде сердцем, я мыслями там,
Гоняю оленей по диким местам,
Гоняю оленей, преследую коз,
Я к этим местам всей душою прирос.
Прощайте, вершины, мой Север, прощай.
Ты доблести, славы и мужества край,
Какая б со мной ни случилась беда,
Я эти края полюбил навсегда.
Прощайте, вершины, покрытые льдом,
Прощайте, долины, родительский дом,
Прощайте, потоки, бегущие с гор,
Прощайте, кустарник и пихтовый бор.
Я в Хайлэнде сердцем, я мыслями там,
Гоняю оленей по диким местам,
Гоняю оленей, преследую коз,
Я к этим местам всей душою прирос.
ДЖОН ЯЧМЕННОЕ ЗЕРНО
Царями было решено
С земли его стереть.
Ты, Джон Ячменное Зерно,
Обязан умереть.
Вот пашня поднята сохой,
Вот приговор свершен!
Землей засыпан с головой
Неугомонный Джон.
Опять весна стучит в окно
В веселом блеске гроз,
А Джон Ячменное Зерно
Из-под земли пророс.
Растет. И в летнюю жару
Могучий и большой
Стоит, качая на ветру,
Колючей головой.
Сезон осенний наступил;
Джон старый побледнел,
Стал хрупок, голову склонил
И сильно ослабел.
С природой сложно совладать,
Подходит смерти срок.
Ему враги решили дать
Убийственный урок.
Стальной косой в один прием
Был сбит бедняга с ног,
Веревкой туго скручен он,
Положен на возок.
По хрупкой старческой спине
Цепами стали бить
И, мучая его вдвойне,
По воздуху кружить.
В колодец! В глубь его. На дно!
Где воздух не вдохнуть.
Ты, Джон Ячменное Зерно,
Там должен утонуть.
Не тонет! Подняли и вот,
Мученья чтоб продлить,
Дубиной стали бить в живот
И по полу возить.
Избитого и без оков
Отправили в костер,
А мельник между жерновов
Его в ничто растер.
И вот из сердца Джона кровь
Мы пьем за кругом круг.
И веселит нас вновь и вновь
Тяжелых кружек стук.
Да! Джон Ячменное Зерно
Был смелый молодец.
Из крови Джона нам дано
Брать храбрость для сердец.
Пускай хмельная голова
От мыслей отдохнет,
Пускай усталая вдова
С ним песню запоет.
Пускай времен наступит новь
Мы не увидим дна
У бочки, где клокочет кровь
Ячменного Зерна!
ДЕВУШКА, ЧТО ПОСТЛАЛА МНЕ ПОСТЕЛЬ
Я шел на Север, ветер бил
В мое лицо, январь был лют,
Меня мрак ночи захватил
И я не мог найти приют.
На счастье девушка одна
Случайно встретила меня
И предложила мне она
Согреться у ее огня.
Я низко поклонился ей
За доброту, за благодать,
Я низко поклонился ей
И попросил постель постлать.
Руками белыми она
Кровать застлала полотном
И, мне налив стакан вина,
Спать пожелала крепким сном.
Забрав свечу, она уйти
Хотела, я позвал ее,
Прося подушку принести
Под изголовие мое.
Она подушку принесла
И положила мне в кровать,
Как закружилась голова
И я дерзнул ее обнять.
Эй, парень, ну-ка, руки прочь! -
Рванулась, словно от огня, -
Тебе хотела я помочь,
Оставь нетронутой меня.
Как локон был ее душист,
А голос звонкий, как свирель,
И облик непорочно чист
Той, что постлала мне постель.
А грудь была, как снег бела,
Как наметенная в метель,
И как из мрамора была
Та, что постлала мне постель.
Я был в горячке, как больной,
В глазах ее зажегся свет,
И между мною и стеной
Она и встретила рассвет.
Сказал я ей, ее любя,
О, как же ты была мила,
Она зарделась: - От тебя
Себя, увы, не сберегла.
Я обнял стан и целовал
Ресницы колкие, как ель:
Согласна ль ты, - ей прошептал, -
Мне каждый день стелить постель?
И вот шитье в ее руках,
Стежки в голландском полотне
И счастье светится в глазах
Той, что постель постлала мне.
Проходят годы чередой,
Поет пурга, звенит к
