Белль Генрих - Столичный Дневник
Генрих Белль
Столичный дневник
Пер. - Л.Черная.
_Понедельник_
К сожалению, я приехал так поздно, что уже нельзя было ни погулять, ни
зайти к кому-нибудь; в гостиницу я прибыл в 23:30, и к тому же устал. Мне
не оставалось ничего иного, как поглядеть на город из окна отеля; жизнь
здесь так и бьет ключом, клокочет и бурлит, буквально через край
переливается; в этом городе много нерастраченной энергии, которая
когда-нибудь еще проявится. Да, наша столица пока не стала тем, чем она
могла бы стать.
Я закурил сигару - как увлекательно, какой заряд бодрости! Некоторое
время я колебался, не позвонить ли мне Инн, но в конце концов со вздохом
отказался от этой мысли и вновь углубился в изучение моих важных бумаг. В
постель я лег около полуночи, здесь я всегда ложусь спать неохотно.
Столичная жизнь не благоприятствует сну.
_Тогда же. Ночью_
Мне приснился диковинный, на редкость диковинный сон: будто я иду по
лесу монументов, монументы расположены ровными рядами; на небольших
полянах разбиты изящные скверики, посреди которых опять-таки высятся
монументы, сплошь одинаковые, их сотни, даже тысячи - на постаменте
мужчина, стоящий по стойке "вольно", видимо офицер, если судить по мягким
складкам на сапогах, хотя грудь, лицо и пьедестал повсюду еще завешены
покрывалом; но вот внезапно со всех монументов разом спадают покровы, и я
вижу - собственно говоря, без особого удивления, - что на всех постаментах
стою... я. Я двигаюсь, улыбаюсь и читаю свое имя - ведь покровы с
постаментов тоже спали, - читаю свое имя, запечатленное много тысяч раз:
_Эрих фон Махорка-Муфф_. Я смеюсь, и смех возвращается ко мне,
тысячекратно повторенный мною самим.
_Вторник_
Снова я заснул, переполненный ощущением невиданного счастья; проснулся
свежий и с улыбкой посмотрел в зеркало - такие сны видишь только в
столице. Я еще брился, когда в первый раз позвонила Инн. (Так я называю
свою старую приятельницу Иннигу фон Цастер-Пенунц, Цастеры не из старой
аристократии, хотя род у них солидный. Но, несмотря на то что Эрнст фон
Цастер, отец Инниги, был возведен в дворянское достоинство всего лишь за
два дня до отречения кайзера, я не колеблясь считаю Инн себе ровней.)
Инн была, как всегда, нежна и, посплетничав немножко, дала мне понять в
своей обычной манере, что проект, ради которого я прибыл в столицу,
успешно продвигается.
- Наши дела идут как по маслу, - сказала она тихо и прибавила, чуточку
помолчав: - Еще сегодня мы окрестим младенца. - Опасаясь, как бы я от
нетерпения не начал задавать вопросы, она быстро повесила трубку.
В раздумье я отправился завтракать: имела ли она в виду закладку
фундамента? Порой я, прямодушный старый вояка, не понимаю Инн, ведь она
все зашифровывает.
В ресторане, как обычно, я обнаружил много энергичных лиц,
преимущественно чистой расы; по привычке я коротал время, соображая, кого
на какой должности можно использовать; не успел я очистить яйцо, как уже
наилучшим образом укомплектовал два штаба полка и один штаб дивизии,
причем у меня еще остались люди для генерального штаба; конечно, это всего
лишь игра, но знатоку человеческих душ вроде меня она все же приносит
усладу. При воспоминании о недавнем сне мое хорошее настроение еще
улучшилось. Удивительно - гулять по лесу, сплошь состоящему из монументов,
в каждом из которых узнаешь себя! Удивительно! Психологи, увы, не постигли
еще все глубины человеческого "я"!
Кофе я приказал подать в холл; закурив сигару, я не без улыбки стал
следить за часовой стре
