Басс Рик - Пожары
Рик Басс
Пожары
Бывают годы, когда жара наступает в апреле. Ветрено в апреле всегда,
но в удачный год бывает и тепло. Дождей, как правило, нет, и на полях
стоит сушь; ветер дует с юга. Люди в долине выносят рассаду из дома на-
ружу, обычно в старый амбар, приспособленный под теплицу. Самый лучший
урожай здесь, в предгорье, дают корнеплоды. Почва тучная от бессчетных
пожаров, и картошка в долине родится сахарная. Морковь так и прет из
темной земли, тугая и налитая, словно красное солнышко. Лук я люблю
класть во все, что бы ни стряпал. Хорошо растет и клубника, если акку-
ратно поливать.
Снег к апрелю уходит из долины в глубь леса, а местами даже выше, за
лес, исчезает, оставляя лишь овальные заплатки вдалеке, и зайцы-снегос-
тупы, отощалые, но пока еще белые, выходят из отступающих снегов и пода-
ются вниз, к садам, за свежими ягодами и молодой зеленой травкой, но ты
уже за милю видишь, как они подбираются к твоим ягодам, скачут по золо-
тисто-зеленому, пронизанному солнцем редколесью, кипенно-белые, точно
ангорские коты, перемахивают через бурые валежины, спускаясь вниз веко-
выми тропами, проложенными зверьем по чернозему.
Неотвратимо, как запрограммированные, косые чешут прямым ходом ко мне
в сад, а я сажусь на черном крыльце и наблюдаю. Но истреблять таких сим-
патяг в больших количествах рука не поднимается - так, подстрелишь одно-
го раз в месяц, просто для острастки. Освежуешь его и зажаришь в сотей-
нике с луком и ломтиком бекона.
Иногда я встаю среди ночи и вижу в окно, как зайцы там, в саду, гры-
зут подряд все что ни попадя, а еще - обступят теплицу, взяв ее в плот-
ное кольцо, и буквально изнывают от желания проникнуть внутрь: одни под-
капывают землю кругом, только комья летят из-под лап, другие просто
ждут, сидя под дверью.
Оставаться такими белоснежными зайцам, как сойдет снег, предстоит не-
долго, всего лишь несколько недель, потом они эту белую шубку теряют, то
есть, вернее, не теряют, а постепенно меняют на коричневатую, цвета жух-
лой листвы, и пока не полиняют, ходят пегие, но в конце концов благопо-
лучно коричневеют и могут вновь жить спокойно в бесснежном мире. Но до
тех пор, в эти короткие недели, зайцы сидят у меня в саду, похожие на
белые камни-валуны. Живу я теперь давно уже без женщины. Когда и случа-
ется, что заведется женщина в доме, то ощущение такое, будто бы я завлек
ее обманом, заманил в ловушку - будто калитка за ней захлопнулась, а она
еще этого не сознает. Очень уж мы тут на отшибе.
Раз летом к моему другу Тому и его жене Нэнси приехала из Вашингтона
сестра Тома - погостить на летнее время и потренироваться в горах. Звали
ее Гленда, и была она бегунья, тем в жизни и занималась, что бегала.
Классная бегунья, участница состязаний в Италии, во Франции, в Швейца-
рии. Приехав сюда, она говорила всем и каждому, что мест красивее здеш-
них не видала, повторяла это простым лесорубам и их неулыбчивым женам, и
все мы верили ей. Мало кому из нас довелось побывать где-нибудь еще, и у
нас не было оснований сомневаться.
Мы собирались человек по десять-двенадцать, половина всего населения,
посидеть за столами у пивной, снаружи, откуда хорошо глядеть на речку.
Перелетные утки и гуси, возвращаясь на север, оседали у нас в долине вы-
водить молодняк - вить гнезда, высиживать птенцов. Со склона на склон
без устали перелетали над долиной вороны, отливая на солнце маслянистым
блеском своих крыльев и спин. Каждому, у кого была в том нужда, открыва-
лась в апреле возмож
