Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Барнс Джулиан - Вспышка


Джулиан Барнс
Вспышка
1. Петербург
Это была его старая пьеса, написанная во Франции еще в 1849 году. Тогда
российская цензура запретила публикацию, и пьеса была напечатана только в 1855
году. Ее впервые поставили еще семнадцать лет спустя, и эти пять спектаклей в
Москве полностью провалились. Теперь, через тридцать лет после написания
пьесы, актриса спросила по телеграфу его разрешения на новую постановку в
Петербурге. Он согласился, мягко оговорившись, что эта давняя вещь писана не
для сцены. Он добавил, что пьеса недостойна ее таланта. Это была ничего не
значащая любезность - ведь он еще не имел случая увидеть ее игру.
Пьеса, как большинство его сочинений, была о любви. И в литературе, как в
жизни у него, любовь не удавалась. Любовь могла с меньшим или большим успехом
пробуждать добрые чувства, льстить самолюбию или очищать кожу - но счастья она
не дарила; всегда мешало несоответствие чувств или намерений. Такова уж
природа любви. Конечно, она удавалась в том смысле, что была источником
сильнейших ощущений жизни, делала его свежим, как весенний цвет, а потом
колесовала, как отступника. Она вела его от вышколенной щепетильности к
относительной отваге, хотя отвага эта была довольно умозрительного свойства и
ей трагикомически не хватало воли к действию. Любовь учила его наивной
жадности предвкушения, горькой обездоленности провала, стону сожаления и
глупой нежной памятливости. Уж он-то знал, что такое любовь. Он знал также,
что такое он сам. Тридцать лет назад он придал свои черты Ракитину,
рассуждающему о любви на сцене: УПо-моему, Алексей Николаич, всякая любовь,
счастливая, равно как и несчастная, - настоящее бедствие, когда ей отдаешься
весь...Ф Все эти мысли цензура пустила под нож.
Он предполагал, что она будет играть главную героиню - Наталью Петровну,
замужнюю женщину, которая влюбляется в учителя своего сына. Но она выбрала
роль Верочки, воспитанницы, которая, как водится в пьесах, тоже влюбляется в
учителя. Сыграли премьеру; он приехал в Петербург; она посетила его в
УЕвропейской гостиницеФ, где он остановился. Она со страхом ожидала встречи,
но была очарована Уэлегантным и милым дедушкойФ. Он обращался с ней как с
ребенком. Что в этом удивительного? Ей было двадцать пять, ему шестьдесят.
Двадцать седьмого марта он отправился на представление своей пьесы. Хоть
он и прятался в глубине ложи, его узнали, и после второго действия зрители
начали выкрикивать его фамилию. Она пришла к нему, чтобы вывести его на сцену,
но он отказался и поклонился публике из ложи. После третьего действия он
явился к ней в уборную, взял ее за руки и подвел к газовому рожку. УВерочка...
- сказал он. - Неужели эту Верочку я написал?! Я даже не обращал на нее
внимания, когда писал... Все дело в Наталье Петровне... Вы живая Верочка...Ф
2. Реальное путешествие
Итак, любовь к своему же творению? Верочка на сцене, освещенная огнями
рампы, Верочка за кулисами, освещенная газовым рожком, - его Верочка, тем
более желанная теперь, что он проглядел ее в своей пьесе тридцать лет назад?
Если, как порой утверждают, в любви человек всецело обращен на себя, если
предмет ее в конечном счете не важен, потому что влюбленный ценит лишь
возникшие в нем самом чувства, то существует ли закругленность более складная,
чем любовь драматурга к своему персонажу? Кому нужно вторжение реальной
женщины, реальной ее, освещенной солнцем ли, рампой ли, огнем ли сердца? Вот
фотоснимок Верочки, одетой словно для школьных уроков, кроткой и
п





Содержание раздела