Battletech - 54 - Война Роботов 15 (Идеальная Война)Кубасик
BATTLETECH
Кристофер КУБАСИК
ИДЕАЛЬНАЯ ВОЙНА
Christopher Kubasik. IDEAL WAR
I
Лига Свободных Миров,
Федерация Марик Атреус,
дворец Мариков
19 мая 3054 года
Кабинет освещался дюжиной свечей. Их огоньки отбрасывали вокруг себя широкие, трепещущие полосы золотистого света. Часть комнаты оставалась чернильно-черной - такой же, как межзвездное пространство, подумал Пол Мастерс.
Его сотрапезник и хозяин - генерал-капитан Томас Марик, глава Дома Марика, Верховный Правитель Федерации Марик и военный руководитель Лиги Свободных Миров - предпочел освещение в готическом стиле как наиболее соответствующее его темпераменту. Странные привычки друга порой завораживали Пола, порой выводили его из себя - так же, как и всех остальных, встреченных Томасом с того времени, как он взял на себя бразды правления Федерацией Марик.
Скачущие блики свечей освещали полки с хранившимися на них древними потрепанными книгами. Среди мрачных теней угадывались некоторые уникальные вещи: статуэтки с изображением людей, модели военных машин и Т-кораблей для прыжков в пространстве и один особенно удивительный осколок древней технологии - первое искусственное сердце.
Среди прочего светом озарялось несколько предметов, заключенных в стекло и висевших на стенах: изумительные картины, написанные маслом, искусные голографии и древние светокопии, в том числе гордость Томаса - точная копия летательных систем Китти Хока, созданных более двенадцати столетий назад. Мастерс никогда не задумывался о полете первого аэроплана, - пока Томас с сияющими, как у мальчишки, глазами не изложил историю этих первых секунд человеческого путешествия в отрыве от твердой земли.
Время было позднее, и за дверью больше уже не слышалось шагов слуг и приглушенного смеха придворных, проходящих коридорами дворца. Тяжелые оконные занавеси были приоткрыты как раз настолько, чтобы видеть ночное небо, усыпанное звездами. Почти в полной темноте Мастерс наугад резал жаркое и старался нанизать на вилку намасленные ломтики вареного картофеля; столовое серебро Томаса, соприкасаясь с фарфором китайских тарелок, нежно звенело.
- Стоит ли есть в темноте? - спросил Мастерс.
- Темные комнаты - для темных мыслей, - произнес Томас, подражая плохому актеру, играющему плохую роль.
Мастерс засмеялся.
- Темные комнаты - для темных дел, - подал он встречную реплику.
- Темные комнаты хороши, чтобы лучше показать оттенки освещения, выявить слабый огонек, который может быть незаметен в ярком и деятельном свете дня.
- Томас, ты все тот же, ты единственный мыслитель и фантазер, которого я знаю.
- Не очень-то ценный товар для нынешних дней.
- Как сказать. Например, лемминги покорны тому, что считают предназначением. Они и не подозревают, что мы создаем историю.
- Совершенно верно, - подчеркнул Томас и умолк: старая мысль повернулась новой гранью. - Что такое лемминг. Пол? У тебя есть соображения?
Я слышал это выражение и пользовался им всю свою жизнь, но только что понял: я не представляю, что оно на самом деле означает.
- Лемминг - это... - начал было Мастерс, но потом с удивлением осознал, что он вообще ничего не знает. - Никаких соображений. Возможно, какое-нибудь мифическое животное. Не те ли это создания, которые бросаются со скалы только потому, что так поступает кто-то еще?
Я не знаю. Может быть, они появились из какой-либо шутки про христиан-мучеников, которую отпускали римляне, мчась во весь опор в Колизей.
- А! Хлеба и зрелищ! - сказал Томас, как будто осененный внезапным вдохновением. - Может быть, э
