Аскильдсен Хьелль - Оптимистические Похороны Юханнеса
prose_contemporary Хьелль Аскильдсен Оптимистические похороны Юханнеса ru no О. Дробот OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ admin@aldebaran.ru FB Tools 2004-07-10 http://book.pp.ru/ OCR BiblioNet 22C9700F-96B4-4BCB-A8D3-A62563346DB4 1.0 v 1.0 – создание fb2 OCR Альдебаран
Все хорошо, пока хорошо Текст Москва 2002 5-7516-0329-Х Kjell Askildsen Det var pint sa lenge det varte-14 Хьелль Аскильдсен
Оптимистические похороны Юханнеса
* * *
День начался отлично, да и ночью я прекрасно спал. Паулус, сказал я сам себе, сегодня будет неплохой день. И в скверике, где я люблю посидеть в хорошую погоду, почитать, оказалась свободной скамейка напротив стоп-линий.
Это самая выигрышная точка: видно, как неймется машинам стартовать, а другой раз можно даже посмотреть какую-нибудь аварию. Не то чтобы я был охоч до катастроф, но если, к примеру, самолету суждено взорваться в воздухе, я б не отказался стать свидетелем этого, и лучше всего – единственным. В самом деле, Паулус, сказал я себе, очень даже может статься, что сегодня будет неплохой день.
Некоторым проще числить меня старым нытиком, но это, по меньшей мере, не совсем так. Едва в моей жизни наметится просвет, я буквально вцепляюсь в него, и все во мне ликует: наконец-то, ну наконец! Но это, понятно, случается нечасто, так уж мир устроен.
Хотя, к примеру, не далее как месяц назад... нет, наверно, чуть больше... ладно, это неудачный пример.
Да, значит, сидел я в скверике и ни о чем не тревожился. И тут вдруг увидел, что вниз по улице бредет мой брат-близнец Юханнес. Я кинулся загораживаться газетой. И уж понадеялся было, что он меня не заметил, как над ухом загудело:
– Так-так, Пули, притворяешься, что не заметил меня.
Братец в своем обычном репертуаре: настырный и бестактный.
Я улыбнулся вежливо, будто не расслышал его слов:
– Ты?! Сколько ж мы не виделись?
Он уселся рядом со мной и тут же затараторил о том, когда именно мы виделись в последний раз.
– Это было ровно за два года до маминой смерти, почти день в день, девять лет назад.
– Ого, – сказал я, – неужели так давно.
– Я ждал, что ты придешь хотя бы на похороны.
– Ждал? Вот спасибо!
Я хотел по-хорошему, но он все корил и корил меня, что я не пришел тогда семь лет назад и почему я хотя бы не прислал венок или телеграмму. И все в том же роде. Это было глупо.
Тогда я спросил, нарочно, чтоб позлить, от чего умерла его мать. Он разъярился как бешеный:
– Моя мать? Ты спрашиваешь «моя мать»? Ты что имеешь в виду? Ты и теперь не желаешь быть ей сыном?
Как ни люблю я быть свидетелем катастроф, мне претит привлекать внимание к себе. Поскольку стоит мне оказаться втянутым в скандал, как из-за моей внешности – у меня (отчасти это следствие болезни, которую я не хочу называть) прямо-таки поросячья харя – все не посвященные в суть разбирательств непременно решают, что вина целиком на мне.
А скандал зрел, потому что Юханнес кричал уже в голос. В паре метров от нас застыл столбом какой-то гадкий мальчишка, прохожие замедляли шаг и останавливались. Я чувствовал себя отвратительно. И встал, собираясь уйти.
Куда там: Юханнес схватил меня за руку и рывком усадил обратно. Эх, будь у меня силы! А так я ничего не мог поделать. Просто ничего.
Я был в руках у психопата, которого зрители наверняка из нас двоих считали более нормальным. К тому же он доводился мне единоутробным братом. Нельзя же вызвать полицию потому, что собственный близняшка удерживает вас за руку на скамейке.
Вас не поймут.
Но нет худа без добра. Очевидно, братец тянул меня из последних сил, поэто
