Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Аскильдсен Хьелль - Ингрид Лангбакке


prose_contemporary Хьелль Аскильдсен Ингрид Лангбакке ru no О. Дробот OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ admin@aldebaran.ru FB Tools 2004-07-10 http://book.pp.ru/ OCR BiblioNet 6B3D6E01-03D8-42BA-9DEF-471D7CEB02E7 1.0 v 1.0 – создание fb2 OCR Альдебаран
Все хорошо, пока хорошо Текст Москва 2002 5-7516-0329-Х Kjell Askildsen Det var pint sa lenge det varte-10 Хьелль Аскильдсен
Ингрид Лангбакке
* * *
Колея, которая тянется в сторону дубравы, начинается от заднего крыльца дома. Миновав угол пристройки, метров через шестьдесят она сворачивает вправо, на юго-восток, и исчезает среди деревьев.
Ингрид Лангбакке сидит за столом на кухне, читает газету и курит. Одно из кухонных окон смотрит на колею и дубраву. В очередной раз подняв глаза от газеты, она видит на изгибе дороги человека. Начало мая, на деревьях распускаются почки. Человек не двигается.

Это мужчина. Она уже видела его на том же самом месте, так же скрытого стволами деревьев, три дня назад. Сделай он еще пару шагов, она сумела бы рассмотреть его.
Ингрид Лангбакке затаилась и исподволь следит за чужаком. Скорей всего, ему ее не видно, но как знать. Раз я не разбираю его лица, то и он не может знать, что я подглядываю за ним, думает она.
Половина шестого вечера, теплынь, на небе ни облачка.
Она не в силах разглядеть его, чтобы узнать при встрече где-нибудь в городе. Так же расплывчато она видела его и три дня назад, но она уверена, что это – тот же самый человек.
Она не сводит с него глаз. Таращится минуту, две, три; тогда он разворачивается и уходит.
Ингрид встает и идет к окну. Надо было мне сразу так сделать, думает она, пусть бы он знал, что его заметили.
Отец Ингрид Лангбакке, Сиверт Карлсен, 76 лет от роду, лежит в своей комнате на втором этаже и мучается: время не идет, хоть плачь, тишина гнетет. Похоже, дома никого нет, и можно спуститься в столовую послушать концерт по заявкам. Он успевает одолеть половину лестницы, когда из кухни выходит Ингрид.
– Было так тихо, я подумал – никого нет.
– Я сделаю кофе.
Он включает радио, устраивается у окна: ему видно поле, за ним – город. Ингрид приносит газеты. Он говорит:
– Ничего нового, верно?
– Как знать.
– Да уж.
Когда она приносит кофе, Сиверт говорит:
– Енс Ванг умер.
– Ну, вот видишь.
– Что видишь?
– Что-то новое.
Она раскаивается в своих словах, не успев договорить.
– Пап, прости.
– Ничего.
Она возвращается в кухню, встает у окна, смотрит на дубраву. Странное место, чтобы возвращаться сюда дважды, думает она. Потом надевает синюю вязаную кофту, которая висит в прихожей, и через пристройку выходит на улицу. Ей 39 лет.

Она не спеша, с деланной беззаботностью – будто под чужим взглядом, идет по колее. Ей доподлинно известно, где стоял мужчина, и она встает на то же самое место. Она смотрит на дом, на окно кухни.

Но не может разглядеть ни стола, ни стула – значит, ее не было видно. Она собирается идти дальше, в дубраву, но замечает под ногами окурок. Ничего странного, этот чужак курил, пока стоял тут.

Но рядом валяются еще два бычка. Все три – от сигарет с фильтром. Три окурка – это слишком, желание идти в лес сразу исчезает, и она спешит домой прежним путем; непонятно, откуда взялись три окурка, хотя бы – два: сегодняшний и с прошлого раза, но не три.

Она вешает кофту на крючок у двери и споласкивает руки.
* * *Унни Лангбакке исполняется в июне семнадцать. Ей хотелось бы больше. Подруливая на велосипеде к дому, она видит в окно, что дед сидит в гостиной; она отпирает дверь – так, мать на кухне. Унни пересекает коридор и запирает





Содержание раздела