Артан Лан - Ювелир
Лан Артан
ЮВЕЛИР
Дайниаpт - стpуктуpа, объединяющая миpы.
М. Орлова.
- До встречи, милая, - сказал Сероглазый, поцеловав ее на проща-
ние. Бесспорно, она была красивейшей женщиной в мире. Еще не вполне
проснувшаяся, она смотрела на него из-под прикрытых ресниц, улыбаясь
так, как умела только она - доверчиво и беззащитно. Изгиб ее руки, ле-
жащей на одеяле, был переполнен природной грацией дикой кошки или пуг-
ливой серны. Ее волосы, в которые мастер только что зарылся лицом,
пахли лесом, ветром и чем-то еще - неуловимым, но таким влекущим...
Он понял, что если задержится рядом с ней еще на мгновение - то
будет не в силах уйти от нее. Просто не сможет - хотя бы и сославшись
на свое смутное предчувствие, легкое ощущение неотвратимости того, о
чем нельзя говорить и даже думать...
- До вечера, - просто сказала она, коснувшись рукой его лица.
Что ж, так тому и быть.
"Едины вечность и душа - и замкнутый в кристаллы мир..."
Сероглазый поспешно поднялся с колен и, толкнув тяжелую дверь,
шагнул за порог своего дома - чтобы привычно пройти по узенькой город-
ской улочке, ведущей к пристани - туда, где взлетали к небу белые
крылья парусов и громко кричали матросы. Утрений гомон города не мог
оставить равнодушным человека из далекой провинции, а ему был привычен
и знаком с детства.
Обогнув угловой дом, сложенный из красного кирпича, мастер отпер
огромным бронзовым ключом дверь своей мастерской и вошел внутрь. Маль-
чишка-подмастерье всё еще не пришел, и можно было поработать в тишине
и спокойствии. Клиенты начнут приходить позже - а сейчас...
Сероглазый вытянул на свет божий последний алмаз для волшебной
тиары герцога, нащупав его своими тонкими нервными пальцами - пальцами
музыканта или ювелира - в плоском ящике, обитом изнутри черным барха-
том. Строй граней драгоценного камня преломлял первые солнечные лучи,
играл с ними, выстраивая пробную радугу на стене мастерской. Зрелище
заслуживало того, чтобы им любовались достойные.
Когда тиара будет закончена, слава о новом удивительном мастере
разнесется по всему Побережью - и многие достойные и знатные люди,
польстившись на небывалые доселе игрушки для своих услад, заплатят
мастеру цену, равную той, что заплатил герцог, - а то и выше.
...Сначала площадь огласил многоголосый крик, в котором слились
воедино боль и ужас, ужас и боль. Голоса птицами метались от одной
стены к другой - и Мастер, кинувшись к окну, увидел, как половина пло-
щади на глазах превращается в ничто, в nihil, в пустоту; как рушатся
под неудержимым напором этой пустоты здания; как вспучивается щербатая
каменная мостовая и как растворяются в серой дымке пристань и корабли.
Воздух заревел подобием иерихонской трубы - и ударил тараном по
одному из домов с такой силой, что тот просто сложился - как карточный
домик под ногой ребенка. В следующую секунду Мастер кинулся к двери -
но опоздал.
Потолок бросился на него сверху, прижимая к земле, и равнодушно
отрезал ноги чуть выше колен одной из острых каменных плит. Сознание
на несколько мгновений милостиво померкло, позволив мастеру не умереть
сразу.
Придя в сознание и отогнав усилием воли кровавые пятна, мелька-
ющие в глазах, Сероглазый рвался, рвался из-под обломков, ломая руки о
нагромождения серых камней, чтобы успеть вернутся к собственному дому
и спасти ее, ее, Ее - во что бы то ни стало. Он бился под камнями - до
тех пор, пока в глазах не потемнело от нехватки воздуха и от дикой,
непереносимой боли. Во рту стало солоно, а в серд
