Азимов Айзек - Мёртвое Прошлое
Айзек Азимов
Мертвое прошлое
Арнольд Поттерли, доктор философии, преподавал древнюю историю.
Занятие, казалось бы, самое безобидное. И мир претерпел неслыханные
перемены именно потому, что Арнольд Поттерли выглядел совершенно так, как
должен выглядеть профессор, преподающий древнюю историю.
Обладай профессор Поттерли массивным квадратным подбородком,
сверкающими глазами, орлиным носом и широкими плечами, Тэддиус Эремен,
заведующий отделом хроноскопии, несомненно, принял бы надлежащие меры.
Но Тэддиус Эремен видел перед собой только тихого человечка с курносым
носом-пуговкой между выцветшими голубыми глазами, грустно глядевшими на
заведующего отделом хроноскопии, - короче говоря, он видел перед собой
щуплого, аккуратно одетого историка, который от редеющих каштановых волос
на макушке до тщательно вычищенных башмаков, довершавших респектабельный
старомодный костюм, казалось, был помечен штампом "разбавленное молоко".
- Чем могу быть вам полезен, профессор Поттерли? - любезно осведомился
Эремен.
И профессор Поттерли ответил негромким голосом, который отлично
гармонировал с его наружностью:
- Мистер Эремен, я пришел к вам, потому что вы глава всей хроноскопии.
Эремен улыбнулся.
- Ну, это не совсем точно. Я ответствен перед Всемирным комиссаром
научных исследований, а он в свою очередь - перед Генеральным секретарем
ООН. А они оба, разумеется, ответственны перед суверенными народами Земли.
Профессор Поттерли покачал головой.
- Они не интересуются хроноскопией. Я пришел к вам, сэр, потому что вот
уже два года я пытаюсь получить разрешение на обзор времени - то есть на
хроноскопию - в связи с моими изысканиями по истории древнего Карфагена.
Однако получить разрешение мне не удалось. Дотацию на исследования мне
дали в самом законном порядке. Моя интеллектуальная работа протекает в
полном соответствии с правилами, и все же...
- Разумеется, о нарушении правил и речи быть не может, - перебил его
Эремен еще более любезным тоном, перебирая тонкие репродукционные листки в
папке с фамилией Поттерли. Эти листки были получены с Мультивака, чей
обширный аналогический мозг содержал весь архив отдела. После окончания
беседы листки можно будет уничтожить, а в случае необходимости
репродуцировать вновь за какие-нибудь две-три минуты.
Эремен просматривал листки, а в его ушах продолжал звучать тихий,
монотонный голос профессора Поттерли:
- Мне следует объяснить, что проблема, над которой я работаю, имеет
огромное значение. Карфаген знаменовал высший расцвет античной коммерции.
Карфаген доримской эпохи во многом можно сравнить с доатомной Америкой. По
крайней мере в том отношении, что он придавал огромное значение ремеслу,
коммерции и вообще деловой деятельности. Карфагеняне были самыми отважными
мореходами и открывателями новых земель до викингов и в этом отношении
намного превосходили хваленых греков. Истинная история Карфагена была бы
очень поучительной. Однако до сих пор все, что нам известно о нем,
извлекалось из письменных памятников его злейших врагов - греков и римлян.
Карфаген ничего не написал в собственную защиту или эти труды не
сохранились. И вот карфагеняне вошли в историю как кучка архизлодеев, и,
возможно, без всякого к тому основания. Обзор времени облегчил бы
установление истины.
И так далее и тому подобное.
Продолжая проглядывать репродукционные листки, Эремен заметил:
- Поймите, профессор Поттерли, хроноскопия, или обзор времени, как вы
предпочитаете ее называть, процесс весьма трудный.
