Азимов Айзек - Когда-Нибудь
Айзек Азимов
Когда-нибудь
Pастянувшись на циновке, подперев подбородок маленькой ладошкой, Никколо
Мазетти в тоске и отчаянии слушал Барда. Он готов был разреветься - слезы
подступали к глазам. Не будь он один в доме, он, конечно, никогда не позволил
бы себе такой роскоши - ведь ему было уже одиннадцать.
Бард рассказывал: "Давным-давно в самой чаще дремучего леса жил-был бедный
дровосек. У него было две дочери, а жена его - их мать - давно умерла. Обе
дочери - писаные красавицы. У старшей дочери волосы были чернее воронова
крыла, а у младшей - золотые и блестящие, как солнце в осенний вечер.
По вечерам, когда девушки поджидали отца с работы домой, старшая сестра
садилась у зеркала и заводила песню..."
Но о чем она пела, Никколо расслышать не успел, потому что в это самое
время под окном раздался крик:
- Эй, Ники!
Никколо быстро вытер глаза и бросился к окну.
- Привет, Пол! - прокричал он в ответ.
Пол Лэб взволнованно махал руками. Он был худее Никколо и ростом пониже,
хотя и на полгода старше. Он часто моргал - верный признак того, что он очень
взволнован.
- Эй, Ники, открывай скорей! У меня - идея, нет - полторы идеи! Ты только
послушай!
Он быстро оглянулся - видимо, испугался, как бы кто-нибудь, не дай бог, не
услышал. Но во дворике было пусто - ни души. На всякий случай он повторил
шепотом:
- Потрясающая идея.
- Ладно, сейчас открою.
А Бард продолжал как ни в чем не бывало, не зная, что Никколо уже не
слушает его. И когда вошел Пол, изрек: "...И тогда лев сказал: "Если ты
сумеешь отыскать для меня потерянное яйцо птицы, что только раз в десять лет
пролетает над Горой Из Слоновой Кости, то..."
Пол удивленно вздернул брови:
- Ты что, Барда слушаешь? Вот не знал, что у тебя есть!
Никколо густо покраснел.
- Этого-то? - спросил он как можно более небрежно. - Это так, развалина
старющая. Я его слушал, когда маленький был. Дрянь жуткая.
И он сердито пнул Барда носком ботинка. Потрескавшийся и выцветший пластик
корпуса являл собой жалкое зрелище.
От удара динамик Барда отключился, на секунду голос его захлебнулся, но
затем продолжил повествование: "...через год и один день, когда железные
башмаки износились, принцесса остановилась у обочины..."
- Ох, ну и древняя же это модель, - презрительно процедил Пол, смерив
Барда уничижительным взглядом.
Никколо и сам был от Барда не в восторге, но когда другие ругают твои
вещи, даже если они тебе и самому не нравятся... Он даже пожалел о том, что
впустил Пола, не выключив предварительно Барда и не водворив его на привычное
место - в подвал. Он ведь, собственно, и притащил его сюда только потому, что
с отцом сегодня так неудачно поговорил. А Бард оказался жутким занудой - что
толку было волочь его сюда, когда и так было ясно.
Ники, надо сказать, немного побаивался Пола - ведь Пол, как-никак, изучал
в школе дополнительные предметы, и все говорили, что из него выйдет отличный
программист.
Не то чтобы сам Никколо так уж плохо учился. Нет, у него были приличные
отметки по логике, бинарным операциям, вычислительной математике и
элементарной электротехнике - обычный набор для средней школы. И все! Это были
самые заурядные предметы, и ему суждено стать самым заурядным оператором,
одним из многих.
А Пол... Пол знал таинственные, захватывающие вещи - ведь он изучал
предметы, которые он называл электроникой, теоретической математикой и
программированием. Когда Пол начинал болтать про программирование, Никколо
даже не пытался понять, о чем он говорит.
П
