Азимов Айзек - История
Айзек АЗИМОВ
ИСТОРИЯ
Б. Миловидов, перевод
Худая рука Уллена легко и бережно водила стило по бумаге; близко
посаженные глаза помаргивали за толстыми линзами. Дважды загорался световой
сигнал, прежде чем Уллен ответил:
- Это ты, Тшонни? Вхоти, пошалуйста. Он добродушно улыбнулся, его
сухощавое марсианское лицо оживилось.
- Сатись, Тшонни... но сперва приспусти санавески. Сверкание вашево
огромново семново солнца растрашает. Ах, совсем-совсем хорошо, а теперь
сатись и посити тихо-тихо немношко, Потому что я санят.
Джон Брюстер сдвинул в сторону кипу бумаг и уселся. Сдув пыль с
корешка открытой книги на соседнем стуле, он укоризненно поглядел на
марсианского историка.
- А ты все роешься в своих дряхлых заплесневелых фолиантах? И тебе не
надоело?
- Пошалуйста, Тшонни, - Уллен не поднимал глаз, - не сакрой мне нушную
страницу. Это кника "Эра Китлера", Уильяма Стюарта, и её очень трутно
читать. Он испольсует слишком мноко слов, которых не расъясняет. - Когда он
перевел взгляд на Джонни, на лице его читалось недоуменное раздражение. -
Никокта не опъясняет термины, которыми польсуется. Это ше совершенно
ненаучно. Мы на Марсе, преште чем приступить к рапоте, саявляем: "Вот
список всех терминов, которые испольсуются в тальнейшем. Иначе как пы люти
смокли расумно исъясняться? Ну и ну! Эти сумасшетшие семляне!
- Это все пустяки, Уллен... забудь. Почему бы тебе не взглянуть на
меня? Или ты ничего не заметил?
Марсианин вздохнул, снял очки, задумчиво протер стекла и осторожно
водрузил очки на нос. Потом окинул Джонни изучающим взглядом.
- Я тумаю, ты нател новый костюм. Или не так?
- Новый костюм? И это все, что ты можешь сказать, Уллен? Это же
мундир. Я - член Внутренней Обороны. Он вскочил на ноги - воплощение
юношеского задора.
- Што такое "Внутренняя Опорона?" - без энтузиазма поинтересовался
Уллен.
Джонни захлопал глазами и растерянно опустился на место.
- Знаешь, я и в самом деле могу подумать, что ты даже не слышал о
войне, которая на прошлой неделе началась между Землей и Венерой. Готов
поспорить!
- Я пыл санят. - Марсианин нахмурился и поджал тонкие, бескровные
губы. - На Марсе не пывает войн... теперь не пывает. Кокта-то мы применяли
силу, но это ныло тавным-тавно. А теперь нас осталось мало, и силой мы не
польсуемся. Этот путь совершенно песперспективен. - Казалось, он заставил
себя встряхнуться и заговорить оживленнее. - Скаши мне, Тшонни, не знаешь
ли ты, кде я моку найти опретеление тово, что насывается "национальная
кортость"? Оно меня останавливает. Я не моку твикаться тальше, пока не
пойму его сначение.
Джонни выпрямился во весь рост, блистая чистой зеленью мундира Земных
Сил, и улыбнулся, ласково и снисходительно:
- Ты неисправим, Уллен, старый ты простофиля. Не хочешь ли пожелать
мне удачи? Завтра я отправляюсь в космос.
- Ах, а это опасно?
Джонни даже взвизгнул от смеха:
- Опасно? А ты как думаешь?
- Токта... токта это клупо - искать опасности. Зачем это тепе нато? ~
- Тебе этого не понять, Уллен. Ты только пожелай мне удачи, скажи,
чтобы я быстрее возвращался с победой.
- Все-не-пре-мен-но! Я никому не шелаю смерти. - Узкая ладонь
марсианина скользнула в протянутую лапищу. - Путь осторошен, Тшонни... И
покоти, пока ты не ушел, потаи мне рапоту Стюарта. Тут, на вашей Семле все
телается таким тяшелым. Тяшелым-тяшелым... И таше к терминам не привотится
опретелений.
Он вздохнул и вновь погрузился в манускрипты, ещё до того как Джонни
неслышно выскользнул из комнаты.
- Како
