Адамс Дуглас - Долгое Чаепитие (Дирк Джентли - 2)
Дуглас Адамс
Долгое чаепитие
1
Вряд ли можно считать случайностью то, что ни в одном языке на свете
никогда не существовало выражения "симпатичный, как аэропорт".
Все аэропорты страшные. А некоторые до такой степени, что объяснение
тут может быть только одно: это было сделано нарочно. Аэропорт малоприятен
сам по себе - там полно людей, злых и уставших, к тому же только что
узнавших, что багаж приземлился в Мурманске (мурманский аэропорт -
единственное исключение из правила, в остальном непреложного), а
архитекторы в конечном итоге лишь постарались отразить эти особенности в
своих проектах.
Посредством варварских форм и цветов душераздирающих оттенков они
стремились усилить мотив усталости и раздражения, постарались сделать
легкой и не требующей от пассажиров никаких усилий задачу расставания
навечно с его или ее багажом или близкими, всячески запутать их
напичканными повсюду указателями, объясняющими, как пройти к вешалкам для
галстуков, окнам, созвездию Малой Медведицы в ночном небе, везде, где это
возможно, представить их вниманию уборные, а секции для посадки запрятать
так, что обнаружить их можно лишь с большим трудом, на том основании, что
первые, по мнению архитекторов, функциональны, а последние - нет.
Оказавшись посреди моря мутного света и смутного шума, Кейт Шехтер
сомневалась.
Сомнения мучили ее всю дорогу из Лондона в аэропорт Хитроу. Кейт не
была ни суеверным, ни религиозным человеком, а просто кем-то, кто не
совсем уверен в том, что надо лететь в Норвегию. Но одно ей начинало
казаться все более и более очевидным: что если Бог, если он есть, или
какая-то Высшая сила, отвечающая за движение частиц во Вселенной, имеют
хоть малейшее отношение к управлению движением по трассе М-4, то они
против ее путешествия. Все эти проблемы с билетами, поиски соседки, чтоб
присматривал за ее кошкой, потом поиски кошки, чтоб было за кем
присматривать ее соседке, неожиданная протечка крыши, пропажа бумажника,
погода, неожиданная смерть соседки, беременность кошки - все это
напоминало сопровождаемую боем барабанов кампанию обструкции не без
участия божественных сил.
Даже водитель такси, когда ей наконец-то удалось найти это такси,
удивился:
- В Норвегию? А чего вы собираетесь там делать?
И так как она не воскликнула тотчас же: "Любоваться северными
сияниями!" или: "Восхищаться фьордами!" - а даже не нашлась, что ответить
в первый момент, и кусала губы, он заключил:
- Все ясно. Вы едете к какому-то типу, который вас изводит. Знаете что
я вам скажу, пошлите-ка вы его куда подальше. Поезжайте лучше в Тенерифе.
"Это мысль. Тенерифе. Или еще лучше - домой", - мгновенно промелькнуло
у нее в голове.
Глядя из окна такси на беснующееся месиво автомобилей, она думала о
том, что здешняя холодная и гнусная погода, наверное, ерунда по сравнению
с тем, что может ожидать ее в Норвегии.
"Да, в самом деле домой. Дома сейчас, наверно, все покрыто льдом, почти
как в Норвегии; льдом, испещренным гейзерами пара, рвущегося из-под земли,
застывающего в морозном воздухе, а потом оседающего инеем меж застывших
громад Шестой авеню".
Достаточно беглого взгляда на тридцатилетний жизненный путь Кейт, чтобы
безошибочно угадать в ней жительницу Нью-Йорка. Однако она редко бывала
там. Большая часть ее жизни прошла довольно далеко от Нью-Йорка. Она жила
то в Лос-Анджелесе, то в Сан-Франциско или Европе, а пять лет назад
провела некоторое время в беспорядочных блужданиях по Южной Америке,
обезумев от горя после потери сво
